Как в Японии стало больше «рисовых купонов», чем риса.

Практически все современные трейдеры, работающие на фьючерсном рынке, рассматривают его как территорию чистой рыночной математики. Фьючерсный трейдинг давно «оторвался от реальности»: поставками завершается лишь незначительная часть контрактов, гигантские обороты CME и других товарных бирж на порядки превосходят стоимость самих товаров, а большинство сделок — это просто переход денег из одних карманов в другие.

Нормально ли это? Спекулятивный характер фьючерсной торговли резко усилился с 1980-х годов, когда на рынке появились деривативы на финансовые активы. А с развитием интернет-технологий спекуляции и вовсе стали доминирующим интересом фьючерсных трейдеров. Но и прежде фьючерсные контракты так активно перепродавались, что к моменту поставки зерна или свиной брюшины конечному покупателю успевали пройти через несколько десятков рук.

Широкие возможности для спекуляций — неотъемлемое свойство фьючерсов. Можно, сказать, имманентное, что подтверждает история фьючерсных контрактов в Японии, где этот финансовый инструмент появился независимо от западного рынка.

«Рисовые купоны», гарантирующие поставку определённого количества зерна по заранее оговорённой цене, появились на бирже Додзима в Осаке примерно в 1710 году. До этого на бирже тоже активно торговали рисом, но по старинке: покупатель сразу забирал товар у продавца, поэтому сделки заключали те, кому рис реально был нужен. Появление «рисовых купонов» многое изменило: их стали перепродавать как самостоятельный товар.

Феодалы выписывали такие купоны порой на несколько лет вперёд, фиксируя цены на будущие урожаи. И за несколько лет купон мог сменить множество владельцев.

К середине XVIII века торговый объём «пустых» купонов, владельцы которых не имели риса и торговали, по сути, чужими обещаниями, в несколько раз превысил все запасы зерна на складах Японии. Спекулятивная торговля процветала и… двигала экономику!

Так что ничто не ново под луной. По крайней мере, спекуляция фьючерсами — старинное занятие, суть которого за три века никак не изменилась.